Злобный ленивец
Фэндом: Трансформеры
Бета (редактор): Skysword
Основные персонажи: Оптимус Прайм, Рэтчет, Джазз, Айронхайд, Бамблби, Мираж, Альфа Трион, Элита-1, Баррикейд
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: OOC, AU, юмор (местами стёб)
— Ты что, его перепрошил? — растерянно вопросила Элита своего покровителя, что сейчас с интересом наблюдал за позирующим перед камерами журналистов Праймом.
Красно-синий юнглинг вертелся и так и эдак, то кокетливо отставляя ногу, то картинно поводя утяжелёнными плечевыми обвесами. Неожиданно он выщелкнул из манипуляторов мечи и принял вычурную боевую стойку. Окружившая Прайма толпа тут же взорвалась аплодисментами. Какие-то нейтралы немедленно протянули Правителю маленького восторженно верещавшего спарка. Айронхайд быстренько оттеснил взрослых трансформеров в сторону, но на мелкого глянул вполне снисходительно. Оптимус же поднял малыша повыше на манипуляторах, а потом посадил себе на плечо. Этот момент тут же увековечили вспышки камер. Не приходило сомневаться, что снимок уже через несколько джооров облетит всю Империю, вызывая у народа бурю умиления и громкие ахи-вздохи.
читать дальше— Нет. С чего ты так решила? — лениво откликнулся Альфа Трион, отворачиваясь от своего ставленника, и вновь углубляясь в очередной отчёт о состоянии рынка недвижимости.
— Он ведёт себя как последний идиот! — взъярилась фемма в розовой броне, гневно притопнув ножкой.
— Элита, полно тебе, — снисходительно шлёпнул свою фаворитку по заду глава Великого Совета, не без удовольствия отмечая, как та от неожиданности подпрыгивает на месте. — Он же ещё спарк по сути. Наиграется — успокоится. Не понимаю, что тебя не устраивает?
— Меня не прельщает перспектива быть избранницей того, над кем потешается вся Империя! — зашипела Элита, на автомате потирая пострадавшее место. — Я себе всё представляла совсем иначе.
— Что поделать. У него сейчас период такой. Слава, всеобщее почитание, любовь, возможность как следует выпендриться, — спокойно перечислял Трион, прикидывая про себя, где бы ещё задействовать внезапно ставшего активным юнглинга. — Он же никогда из себя ничего не представлял. Даже его брат, и то был интереснее. Магнус хотя бы хороший боец. А Орион всегда был рохлей. А сейчас приоритеты судьбы вдруг резко изменились. Он в центре всеобщего внимания. Новый корпус, новые полномочия, новые возможности. Ты не знала, что мехи взрослеют намного дольше? Он наконец-то получил всё то, о чём так долго мечтал. Пока не наиграется, трогать его бесполезно.
— И когда же он наиграется? — раздражённо поинтересовалась Элита.
— Когда время придёт, — отрезал Трион. — Не дави на него, а то он будет шарахаться от тебя, как новоактивированный спарк от скраплета. Имей в виду, мехи не любят напористых фем. А приказать заключить ему с тобою союз я не могу. Точнее, могу, но не хочу этого делать. Это должно быть его решение. А для этого, милая, приложи уже собственные усилия. И перестань меня дёргать по каждому пустяку. Если тебя всё это так сильно раздражает, найди себе другую пассию на время, пока Оптимус не перебесится. Только присматривай, чтобы другая фемма не оказалась на его платформе. Не просто же так я столько времени и средств на тебя угрохал. Не разочаровывай меня.
— Как скажете, — чуть ли не проскрипела уязвлённая до самой искры его протеже, чем вызвала только неприятную жёсткую ухмылку на тонких губах Альфа Триона.
***
Они сбежали!!!
Слава тебе, о всемогущий Праймас! Они сумели свалить от Альфа Триона и его прихвостней! Несколько джооров, а то и целый орн полной свободы — вот что это означало.
Гоночный серебристый спорткар мчался по сияющим огнями улицам Айакона. За ним летели массивный красно-синий транспортник, ещё два гоночных спорткара бело-синего и жёлто-чёрного цветов, машина с медицинской символикой на борту и последним замыкал колонну ощерившийся орудийными установками ярко-алый броневик. Ведущий кавалькады уверенно держал курс к самым окраинам столицы Кибертрона, а затем уверенно вырулил на полупустой хайвей, проложенный до Полихекса. Сегодня они решили расслабиться подальше от верных псов Альфа Триона и поближе к простому народу.
Оптимус как заворожённый смотрел на быстро приближающиеся ультрамариновые шпили крепости Полихекса, что пронзали тёмное, усыпанное звёздами небо над Кибертроном. И, хотя этот город трансформеров особенно ничем таким не отличался — там просто жили, гуляли, искрили и работали — охранные внушительные блокпосты поражали воображение. Мрачная строгая красота функционала.
До избрания в Праймы юнглингу доводилось бывать только в Восе и Тарне: в колыбели сикеров — на экскурсии, в городе боевиконов — на военных учениях. Но Оптимус всегда мечтал увидеть Полихекс, Симфур, Праксус и Каон, конечно. И хотя все ему твердили, что Каон обычный промышленный город, где только шахтёрские шахты, плавильни да заводы по переработке руд, для молодого Прайма он был окутан ореолом мрачной романтики. В Каоне проходили подпольные гладиаторские бои, хотя о них знала вся Империя, как и точные адреса почти всех арен. По всему выходило, что назвать этот город серой, ничего не значащей дырой мог только тот, в ком не осталось ни капли авантюризма. Праксус же — золотой город автоботов — манил слухами о дивных Садах Хеликс, что были сравнимы по красоте только с самыми смелыми мечтами, и строгой сдержанностью населения, что стала притчей во языцех. Симфур дурманил сознание картинами столь прекрасной красоты и утончённости, что замирала искра; а также будоражил воображение легендами, что жили в его светлых, извилистых, причудливых улицах. Поговаривали, что сама история оживает в его стенах.
Первым пунктом для нанесения визита инкогнито был выбран Полихекс, как самый близкий. И теперь они кружили среди мощных зданий по извилистым улицам, залитым бледно-фиолетовым светом. Джазз уверенно маневрировал по закоулкам, выскакивая на широкие проспекты, повинуясь пожеланиям Миража, что параллельно с обзорной экскурсией знакомил молодых ботов с историей Полихекса. Слушать аристократа было приятно и интересно.
*Всё, хватит баек. Хочу энергона!* — внезапно резко остановился Джазз, подключаясь к их общему командному каналу связи, рассчитанному только на них шестерых. — *Предлагаю не раскрученное элитное местечко, а что-нибудь попроще, где можно ноги на стол.*
*Веди,* — согласился Оптимус, и серебряный спорткар стрелой рванул куда-то вбок, удаляясь от респектабельных районов.
Джазз умел выбирать, это уже успел оценить даже Прайм и далеко не один раз. Сейчас имиджмейкер остановился на достаточно крупной, расположенной на отшибе заправке, с тусклой покосившейся вывеской. Но внутри при этом почти не оказалось свободных мест. Правда, вытащенная из сабспейса Айронхайдом объёмная пачка кредиток тут же была оценена официантом в серо-чёрной броне по достоинству, и через пару кликов их проводили к освободившемуся столику.
— Отсеки наверху сдаются? — сразу же уточнил Джазз. — Мы малёха устали за сегодня, хотелось бы передохнуть. Если кварты будут в одном отсеке, вообще шикарно. Мы привыкли быть вместе. А расползаться потом после гулянки по коридорам в разные стороны ваще не с манипулятора.
Официант заверил богатую компанию, что он лично проконтролирует вопрос с квартами.
— Сколько возьмёте? — поинтересовался он перед уходом, приняв от новых клиентов заказ. Чёрно-серый втайне рассчитывал на хорошее вознаграждение за свои услуги.
— Три кварты было бы шикарно. И чтобы платформ было не менее пяти.
— Вам нужно именно несколько кварт или несколько отсеков в одной общей кварте вас устроит? — уточнил бот из обслуживающего персонала бара.
— Оу, у вас и такое есть? — обрадовался имиджмейкер. — Предложенный вами вариант нас устроит ещё больше!
— Отлично. Тогда пойду пробью ваш запрос. Информация будет вместе с вашим заказом.
Естественно, и кварту им нашли, и заказ принесли в рекордно короткое время. И даже милостиво сообщили Джаззу на аудиодатчик, что патруль у них уже был три джоора назад и сегодня блюстителей порядка более не ожидается. На что серебряный мех сунул в протянутый официантом манипулятор три кредита и, абсолютно довольный складывающейся ситуацией, вбухал припрятанную ещё с Айакона присадку в поставленный перед собою коктейль.
— Вот теперь мы отрываемся как положено! — окуляры Джазза блестели удовлетворённо и жадно.
— Можно подумать, ты так не отрываешься каждый орн, — фыркнул мрачный Рэтчет.
— Рэтч, это действительно расслабляет! Ничего запрещённого в этой присадке нет, я тебе могу хоть полный список ингредиентов скинуть, — тут же возмутился имиджмейкер. — Заценишь как медбот, поймёшь, что приятное не всегда вредное.
— А вот скинь! — пошёл на принцип бело-рыжий. Через клик он замолчал, явно получив скинутый по связи файл от Джазза и погрузившись в изучение не только составляющих ярко-жёлтого порошка, но и самой формулы соединения.
Бамблби тем временем с восторгом рассматривал зал, в середине которого возвышался достаточно высокий помост с тремя сверкающими шестами. На помосте вяло дёргались два танцора, но к шестам они никакого интереса не проявляли.
— А палки зачем? — наивно поинтересовался юнглинг. — Они же пространство ограничивают, неудобно.
Айронхайд громоподобно хмыкнул, уже вовсю дегустируя кислотно-оранжевую смесь в собственном сосуде, а Джазз радостно заржал.
— Би, хочешь я тебе даже покажу, для чего они?
— Может, обойдёмся без личного примера? — решил вмешаться Оптимус, пока не зашло слишком далеко.
— А зачем личный? Танцорам же танец оплатить можно, — все уставились с нескрываемым удивлением на Миража. — Между прочим, — чопорно продолжил аристократ, оскорбившись, — если они умеют обращаться с шестом и собственным корпусом, то это весьма красивое зрелище.
— Неоспоримо! — поддакнул мгновенно появившийся официант, уставляя оставшуюся свободной поверхность стола новыми порциями различных коктейлей. — Советую вам выбрать из танцоров Малыша. Его сейчас нет в зале, он обычно выходит намного позже, когда посетители уже наговорились между собою. Но я могу вызвать его, если вы этого пожелаете.
— Не стоит, — вежливо улыбнулся Оптимус.
— Хочу посмотреть! — порывисто воскликнул Бамблби.
— Зовите! — поистине аристократическим жестом олигарха взмахнул серво Джазз, кидая в протянутую ладонь официанта сразу десять кредитов.
— Это на несколько танцев, — тут же сообщил служащий заправки, его окуляры блестели, не отрываясь от кредитов в своей ладони. — У обычных танцоров танец стоит полтора кредита, Малыш же берёт три. Но, поверьте, его техника того стоит!
— Тогда это на три танца Малыша, — подмигнул официанту Джазз. — И кредит вам за ваше внимание к нашему столику!
Серо-чёрный трансформер понимающе улыбнулся. Оптимус решил, что теперь их компания будет охраняться покруче спаркариума. Этот бот выцарапает оптику любому другому, кто сунется в их сторону.
Бамблби нетерпеливо ёрзал на своём сидении, алчно полыхающими окулярами следя за служебным дверным отсеком, где почти мгновенно скрылся служитель бара. Он делал один глоток сверхзаряженного за другим и даже не замечал этого. Айронхайд, кажется, получал явное удовольствие от происходящего, предчувствуя, что настоящее веселье ещё впереди. Мираж же, взбудоражив всю компанию, ушёл теперь целиком в свой датапад, обращая на Бамблби, пустующую стену и все разговоры внимания не больше, чем на дохлую кибермышь. А Оптимусу было просто не по себе. С одной стороны, наблюдать за кем-то, кто постигает азы взрослого функционирования, было интересно; с другой стороны, Прайм боялся самолично ударить при всех остальных фейсплейтом в грязь. Он лично видел стриптиз только два раза. Первый раз он напился с друзьями ещё в Военной Академии, и вообще плохо помнил тот поход в увеселительное заведение. А во второй раз от смущения он не знал куда деваться, ибо тогда Ультра Магнус взял его в свою компанию друзей, уже бывалых молодых ботов, и пошли они в весьма пикантное заведение на нижних уровнях. В тот раз на шестах танцевали сексботы, которые запросто могли прервать свой танец по первому зову клиента из зала. Иногда танцоры сами заигрывали с посетителями. И танцующий перед их столиком сексбот выбрал в тот орн в качестве жертвы обольщения совсем юного Ориона. Спрыгнув с шеста к ошарашенному, фонящему на всех частотах юнглингу прямо на колени, гибкий мех принялся, не теряя времени, профессионально оглаживать порядком нагревшийся к тому времени красно-синий корпус. А он сам абсолютно не знал, что надо делать в подобных ситуациях, продолжая сидеть столбом и глупо хлопать окулярами под гогот взрослых товарищей Магнуса. Повторения позора не хотелось.
От невесёлых мыслей Прайма отвлёк оживившийся Рэтчет, который сурово заявил хихикающему Джаззу, что эта смесь должна быть немедленно запрещена законом, как особо опасная по прямому воздействию на нейросеть, и тут же затребовал пакетик себе. Чисто для проведения эксперимента. Джазз охотно набодяжил подозрительную субстанцию в кубе медика, и теперь, после серии мощных глотков, Рэтчет анализировал собственные ощущения, мечтательно возведя оптику к потолку.
От покушения любопытного Бамблби на куб поплывшего в ощущениях медбота спасло появление на сцене гибкого тонкого трансформера. Танцор был в чёрно-белой броне с фальшивыми знаками работника правопорядка Полихекса и с привлекательно трепещущими дверцами-крыльями за спиной. Его ярко-красная оптика остановилась на посетителях столика, что заказали ему аж три танца в самом начале вечера. Танцор приветственно мигнул линзами щедрым незнакомым клиентам и, плавно покачивая бёдрами, медленно приблизился к центральному шесту.
В зале удивлённо заорали и восторженно засвистели.
— А он, похоже, местная звезда! — восхитился Джазз. Бамблби уже чуть ли не подпрыгивал на месте, готовый залезть вслед за чёрно-белым на сцену.
Зазвучавшая громкая ритмичная музыка быстро заглушила возбуждённую публику. Половина светильников в зале медленно погасла, оставляя еле проницаемый полумрак вокруг. А яркие прожекторы сцены тут же осветили сверкающий дорогой полиролью корпус танцора, что вальяжной походкой обошёл вокруг шеста и замер. На последующих аккордах мех завлекательно качнул бёдрами в такт музыке, потом ещё раз и ещё. И следом задвигался всем корпусом, призывно извиваясь, подрагивая тонкими броневыми пластинами, опасно изгибаясь. Плавный поворот. И последующее за ним немыслимо текучее движение, опасный прогиб в талии.
Танцор одним скользящим мощным прыжком оказался на шесте, почти обернувшись вокруг гладкого металла. Покачиваясь под музыку, спустился ногами на пол. Прижимаясь, вызывающе притиснулся корпусом к искрящему металлу, игриво провёл по нему глоссой, будто слизывая статичные разряды. Громкий, дружный вздох зала был лучшим ответом, ярким признанием его опасного мастерства. И гибкий мех в бело-чёрной броне завертелся ещё быстрее возле шеста под музыкальные оверраны, то вскидывая манипуляторы вверх, то соблазнительно обводя выщелкнутыми длинными острыми когтями контур красивой лицевой. А потом стремительно присаживаясь вниз, широко разводя колени, откровенно потираясь паховым щитком о холодный металл. И потом опять соблазнительный, ленивый подъём вверх, вызывающий острые приступы вожделения, желания швырнуть этот гибкий корпус на пол, прижать, запустить когти под броню, терзать, рвать, обладать... коннектить до отключения процессоров.
Оптимус судорожно сжал собственные колени. Интерфейс-протоколы безжалостно активировались один за одним призывая схватить, подчинить, обладать. Шлак! Нет, так нельзя! Не здесь, не искрить же при всех, не на меха же! Но фантастически гибкий, манящий корпус приковывал взгляд, обещая райское наслаждение каждому, кто сумеет дотянуться, уломать. Прайм с трудом подавил низкий рык. Его собственные энергополя уже выходили из-под контроля, желание обладать, познать чужие системы было слишком поглощающим, неожиданно острым. Оно было даже сильнее страха и неуверенности что он не сможет, что он ничего не знает о соединении и ни разу не пробовал ничего подобного. Это неправильные, запретные мысли. Это плохо. Элита — она должна стать той, кто будет рядом, а не мех! Та, с кем он сможет... в шлак Элиту! Он не хочет и никогда не захочет её. Понимание пришло резким, болезненным озарением. Он хочет... для начала он хочет вот то чёрно-белое совершенство, такое трепещущее, такое горячее, такое...
Громкий стон Бамблби отрезвил молодого Прайма лучше чем пощёчина, лучше чем ледяной охладитель. Жёлтый мех нетерпеливо рванулся вперёд, мгновенно перехваченный серебристым серво под довольный гогот Джазза.
— Куда собрался, Би? Это танцор, не интер! Понравился танец, дрожит нейросеть — значит отблагодари того, кто тебя расшевелил, заставил ощутить все плюсы функционирования, кто заставил твою искру биться чаще, — объяснял прописные истины смущённому жёлтому меху смеющийся специалист по внешнему образу и стилю. — А что лучше в качестве благодарности для того, кто танцует за кредиты? Переведи ему их. А если лично знаешь того, кто тебе устроил этот дружеский танец, то отблагодари подарком или вниманием.
— Каким подарком или вниманием? — заворожённо зашептал Би, не отрывая полного обожания взгляда от чёрно-белого корпуса на сцене. В этот момент танцор повернулся к ним лицевой и заметил мечтательный жадный взгляд юнглинга, и заговорщицки подмигнул замирающему от счастья жёлтому боту.
Теперь Бамблби держат двое: Джазз и Айронхайд. Оптимус выдавливает из себя мученическую улыбку. Ведь порыв мелкого спас репутацию ему. Если бы не спарковская наивность неопытного жёлтого, сейчас перед сценой позорно ползал бы Правитель Кибертрона, просительно заглядывая в линзы обычного танцора заштатного бара на городской окраине.
Оптимус поднимает оптику и встречается с насмешливой ухмылкой обладателя узкого синего визора. Как всегда, имиджмейкер всё понял.
— Кто бы мог подумать, сколько открытий может подарить всего полбрийма хорошего танца, — говорит Джазз Бамблби, но Оптимус знает, что слова серебристого меха обращены лично к нему.
Прайм отворачивается. Почему-то ему было очень стыдно и неудобно. Он — Правитель, он первый избранник Матрицы за тысячи ворн — и он абсолютнейший болван в интерфейсе, с неразнулённой принимающей системой, с не до конца активированной интерфейс-сетью, не знающий что такое не то чтобы коннект, а хотя бы глубокий поцелуй.
Оптимус пытается скрыть собственное замешательство за жадными глотками сильнозаряженного. Но тут начинается второй оплаченный танец. Рядом громко стонет и всхлипывает Бамблби. Ему нет никакого дела до того, как он выглядит, он просто ловит всеми системами дикий кайф от увиденного, выражая громко и проникновенно всё то, что при этом чувствует.
Теперь движения танцора провокационно медленные, ленивые, откровенные до выделения смазки. Создаётся ощущение, что этот танец лично для тебя, а не для толпы замирающих перед сценой трансформеров, дружно искрящих на красивый изящный корпус. Бамблби верит в эту магию танца, вздрагивает, словно оголённая нейросеть под прикосновениями, и... верит. Оптимус же не верит, но это нисколько не помогает в установлении самоконтроля. Желание ощутить эту необузданную, обжигающую страсть лично на себе не проходит, разрастаясь к концу танца в почти болезненную потребность.
Прайм еле заметным движением подзывает мгновенно подскочившего к нему официанта.
— Пожалуйста, — улыбается он, стараясь при этом выглядеть как можно более скучающим, даже сочувствующим. — Попросите вашего танцора пожалеть нашего юного спутника. Пусть оплата следующего танца станет просто нашим выражением признания его неоспоримого таланта. И, может быть, он что-то любит или желает? Мы бы с большим удовольствием отблагодарили его чем-нибудь ещё. Может быть, вы возьмёте на себя труд сообщить ему нашу маленькую просьбу?
Служащий понимающе усмехается, коротко кивая, цепляя взглядом ёрзающего на сиденье небольшого, совсем юного чёрно-жёлтого меха, и исчезает. Через несколько кликов соблазнительный Малыш покидает сцену, и на его место приходят всё те же вяло передвигающиеся боты подтанцовки. В зале растерянно, осуждающе свистят и топают, но потом успокаиваются. Свет, слава Праймасу, в обратный режим не переводят, бар так и продолжает тонуть в волнительном, интимном и столь спасительном сумраке.
— Ну что, приятель, скрутило всё между ляжек? — Джазз откровенно ржёт, по свойски похлопывая расстроенного Бамблби по спине.
Ему вторит находящийся в добром расположении искры Рэтчет.
— Это нормально, Би! Запоминай, прописывай такие моменты в своих системах. Ибо когда тебе сорвут штамповку — подобные воспоминания с невинными желаниями — это всё, что у тебя останется.
— Да ладно! Поймает кайф принимающего и будет подтекать только при виде хорошего партнёра, — отмахивается Джазз. Эти двое оплавков понимающе переглядываются и заходятся в дружном хохоте.
Би сидит смущённый, какой-то пришибленный, не поднимая отчаянно жалостливого взгляда. Оптимус злится. На себя, на открыто выражающего свои чувства Би, на жёстких Рэтчета и Джазза. На всех.
— Простите, я вам не помешаю? — раздался мягкий бархатистый баритон над столиком.
Прайм от неожиданности вздрогнул, автоматически кидая косой взгляд на Айронхайда. Но красный только криво ухмыльнулся. Тогда Оптимус взглянул наверх. Рядом с ними стоял этот фантастически притягательный танцор с чёрно-белой бронёй. Малыш. Оптимус, прекрасно понимая, что в данный клик палится по полной, тем не менее, просто сидел и тупо пожирал голодным взглядом утончённых линий фейсплейт, заворожённо разглядывал мягко мерцающие красные линзы. Но танцор не отрываясь смотрел прямо на Бамблби. Сюрприз, что сказать. У жёлтого юного меха в ответку чуть ли антенны не дымились от смущения и полного, неописуемого счастья. Оптимус прямо-таки ощутил всем своим естеством безграничный восторг юнглинга. Не хотелось признаваться, но от себя не убежишь — в данный клик он жестоко завидовал чёрно-жёлтому. Сегодня у Бамблби будет всё, в этом не приходилось сомневаться. Обещающая, откровенная улыбка чёрно-белого меха была лучшим гарантом исполнения чьих-то заветных желаний.
Джазз широко лыбясь, тут же отодвинулся ближе к Рэтчету и бесстрашно откинулся спиной на его плечо. Медбот немедленно оживившись, полез радостно исследовать манипуляторами нежданно подвалившее счастье. Колёсный ни разу не возражал, только броню топорщил. Оптимуса передёрнуло и он поспешно отвернулся. Оплавки, как есть оплавки!
— Откуда вы? Мне обычно танцы так рано никто не заказывал, — улыбнулся чёрно-белый, устраиваясь рядом с Бамблби, который судорожно начал сдвигать к своему ожившему счастью все коктейли на столе.
— Из Айакона, — низким гулом ответил ему Айронхайд. — Здесь на экскурсии. Вот этих выгуливаем! — и бесцеремонно ткнул пальцем в Би и Миража.
Последний отвлёкся от датапада, мечтательно улыбнулся и вместо приветствия выдал:
— Позвольте скромненько мне поддержать беседу —
Я пару слов имею вам сказать, и только,
Ну, в смысле — парочку острот ближайшему соседу.
Танцор удивлённо мигнул окулярами, а потом прыснул.
— Однако, вы весёлые парни!
— О да, с нами не заскучаешь, — подтвердил Рэтчет, пытаясь перетащить имиджмейкера к себе на колени. Вот тут Джазз заупирался. — Да ладно тебе. Чего ты как маленький?
— Не хочу, — безапелляционно заявил Джазз, сбрасывая с корпуса вездесущие лапы медбота.
— Ну, и пошёл в шлак, — обиделся Рэтчет, отпихивая от себя гонщика.
— Док, а док, — тут же обратила на него внимание личная охрана Прайма. — Нельзя быть таким жадным.
На что Рэтчет только оглушительно фыркнул.
Мираж гаденько хихикнул из-за датапада.
— Я тебе ничего не скажу,
И тебя не встревожу ничуть,
И о том, что я молча твержу,
Не решусь ни за что намекнуть.
Айронхайд подавился своим энергоном и ошеломлённо уставился на аристократа. Оптимус не выдержал и расхохотался, прикрывая нагревшийся фейсплейт ладонями.
— Ооо, — выдал обескураженный Рэтчет, пытаясь сфокусироваться на боевиконе.
— Никаких тебе "ооо"! — тут же зарычал Айронхайд и злобно зыркнул на трясущегося от смеха бело-синего меха. Затем выразительно глянул на рыжего медбота. — Только протяни ко мне свои клешни, живо пообломаю! А ты... — обернулся он снова к аристократу.
— Не трожь мелкого! — в один голос рявкнули Рэтчет и Джазз.
— Больно надо, — теперь уже обиделся Айронхайд и угрюмо уставился на свой куб.
— Как вы все ещё функционируете? — веселился танцор, тем не менее призывно бликуя оптикой в сторону Бамблби, что медленно и осторожно передвигался по сидению в его сторону.
— Вынужденное напарничество, — за всех ответил Оптимус. — Хочу заметить, что ваша техника исполнения выше всяких похвал! Удивительно, что вы всё ещё сидите в этом месте, а не танцуете где-нибудь на модной сцене Айакона.
— Да нужен мне этот Айакон, — отмахнулся чёрно-белый, при этом его крылья-дверцы возмущённо всколыхнулись. — Одни проблемы в этой столице! Одними проверками доведут до деактива. Нет, тут намного спокойнее. Я почти всех знаю, меня знают. Если кто манипуляторы надумает распускать, так его посетители и пришибут. Даже охране вмешиваться не нужно. Знаете, очень удобно. Ох, прошу меня извинить, я совсем забыл представиться. Я Кейд!
— Очень приятно, Кейд, — Оптимус протянул чёрно-белому меху манипулятор, и тот осторожно пожал широкую, сильную ладонь Прайма. — Я Орион. А это мои друзья, Мираж, Джазз, Рэтчет, Айронхайд и Бамблби.
— Можно просто Би, — тут же пискнул Бамблби, почти пылая нагревшимися антеннами в инфракрасном спектре.
— Красивое имя. Бамбл-би, — повторил задумчиво Кейд. — Очень приятно познакомиться со всеми вами. Вы сюда надолго?
— Боюсь, что мы сюда чисто расслабить нейропроводку, — Джазз почти сочувственно смотрел на приунывшего юнглинга. — Как вы правильно описали то место, где нам приходится отбывать служебный долг. Мучают проверками.
— Вы мне кажетесь смутно знакомым, — доверительно сообщил танцор Оптимусу. — У меня такое ощущение, что я вас уже где-то видел.
— Да наверняка по головизору, — не мигнув окуляром соврал Джазз, беспечно махнув в сторону Прайма. — Он же у нас из Элитной Стражи. Так что периодически в камеры попадает, — при этих словах чёрно-белый заметно напрягся, но имиджмейкеру как будто вокалайзер заело, он продолжал трещать дальше как заведённый. — Ох, уж у них и работа, скажу я вам! Я думал — я несчастный трансформер, пока не познакомился с Орионом. Ни выпить, ни расслабиться, ни в квартал развлечений сгонять. Постоянные построения, смотры, доклады. И всё всегда не так. Не так стоишь, не так шагаешь, недостаточно броня начищена. А главное, кому жаловаться? Нет, я вас спрашиваю, кому? — патетически воскликнул Джазз, перегибаясь через обалдевшего Бамблби и вцепляясь мёртвой хваткой в невольного слушателя. — Зануде Ультра Магнусу или этому параноику Триону? Так Главный Советник у себя в мойке скоро охрану выставит. Ему везде враги и заговоры мерещатся. Достал уже всех со своей безопасностью. Только наседает и наседает на всех. Ну, и гоняет, конечно, дворцовых слуг. То принесите ему то, то подайте ему сё, то холодно, то жарко, то скучно, то шумно. А когда Совет заседает, это же форменный беспредел творится! Даже отработанное не слить на этом уровне, везде охрана, везде слуги. Как будто их заседания что-то дают. Да они же там просто дурака валяют! Половина перезаряжаются спокойно на своих местах, другая половина в сети висит, в игрушки играет.
Чёрно-белый мех вылупил оптику, не веря своим слуховым рецепторам. Даже Оптимус заслушался. Айронхайд тоже внимательно прислушивался, иногда тихонько посмеиваясь в кулак. Прайм неожиданно понял, что Джазз описывает службу именно таких как его телохранитель, а не Элитной Стражи. Это ему повезло быть в любимчиках. Всё что от него требовалось, так это стоять в почётном карауле за креслом Альфа Триона в Совете или в его личном отсеке, когда он принимал аудиенции. А уж когда Главный Советник обратил на него пристальное внимание, то даже этого не полагалось. После того, как Орион попал в фавориты Триона, он только тренировался, да на главных смотрах маршировал. Ну, ещё обход Высоких Палат был в отряде таких же избранных. Но это разве служба? Так, один фарс. А ведь остальных действительно гоняли по-страшному. Только Орион никогда не утруждал себя размышлениями об этом.
— Так и получается, что пьют энергон из труб каждый орн, а отдохнуть невозможно. Вот и приходится сбегать аж с Айакона, чтобы пропустить кубик-другой сверхзаряженного в хорошей компании, да оттянуться достойно, — трагически рокотнул системой вентиляции Джазз.
— Ничего себе у вас порядки, — выдавил из себя ошарашенный Кейд. — Не позавидуешь.
— Это да, — наконец отцепился от танцора гонщик. — Вот сегодня погудим, перезарядимся и на службу. А то потом объяснительные пиши, если опоздаешь, где был, да что делал.
— Ты тоже из охраны? — Кейд тепло улыбнулся Бамблби.
— Нет, я из обслуги, — не растерялся юнглинг. — У меня даже высшего образования нет, не говоря уже о представительной внешности. Это вон Орион и Айронхайд у нас крутые!
Оптимус мысленно выставил высший бал Бамблби за находчивость. Подозрительность Кейда была усыплена, теперь он не боялся столичных залётных ботов. Теперь он им от искры сочувствовал.
— Я не думаю, что крутость — это главное, — подмигнул чёрно-белый трансформер юному дарованию. — По мне, так ты один из самых красивых мехов, которых я видел!
Бамблби смущённо опустил взгляд на свои сцепленные на коленях пальцы.
— Не придумывай. Мне до тебя далеко. Хотел бы я хоть немножко танцевать научиться.
— Могу научить, — вдруг засмеялся Кейд. — Но ты ведь застесняешься на сцену лезть, а в служебных помещениях сейчас не протолкнуться.
— Так у нас кварта снята с несколькими отсеками наверху! — с совершенно наивным видом воскликнул Джазз под убийственным взглядом Оптимуса. — Мы решили, зачем далеко ходить, раз и здесь можно остановиться. Мы всё равно пока тут зависать будем, никто отдыхать вроде не собирался. Можете прыгать там сколько захотите, пока не надоест!
— Ты правда не против? — просиял Бамблби, на миг забывшись, и порывисто схватив танцора за серво.
— Правда! А кварта — это хорошо, — как-то загадочно проговорил чёрно-белый, вставая из-за стола и увлекая за собой нетерпеливо пританцовывающего молодого меха. — Чего ждать в таком случае, раз есть время?
— Ты чего творишь? — возмущённо зашипел Оптимус, когда чёрно-бело-жёлтый дуэт скрылся с оптики. — Уж чему-чему, но точно не танцам этот Би учить будет!
— Ну и чего ты тут плюёшься? — удивительно миролюбивым тоном вопросил Рэтчет, лениво возя по столешнице своим кубом и бросая на Айронхайда задумчивые взгляды, когда считал, что тот не видит. — Би не спарк давно, интерфейс-сеть активизировалась. Коннект он ещё не познал, а уже хочется! Кейд же парень не плохой, а при таком месте работы наверняка весьма искушённый в подобного рода делах. Наш мелкий ему сразу приглянулся, это было понятно. Ещё бы, не каждый раз выпадает удача разнулить такого хорошенького да домашнего. Вредить он ему не будет, да хотя бы и из-за нас. Так что не вижу ничего плохого в том, что Би получит первый опыт с таким страстным и умелым партнёром. Это куда лучше, чем когда тебя зажимают в углу и грубо берут, не считаясь с твоими чувствами. А учитывая место, где мы все... эээ... живём, и в какие времена, неизвестно как всё повернётся. Может эта связь будет его единственным светлым воспоминанием о близости с кем-то другим.
Оптимус проглотил готовые сорваться в ответ возражения. Шлак... а Рэтчет прав. Да ещё как прав! Прайм подозрительно оглядел бело-рыжего бота внимательнее. Это он о себе, что ли, говорил, когда упомянул угол и принудительный коннект? Как-то странно притихший Джазз явно не сводил с Прайма проницательного взгляда, этого не мог скрыть даже непроницаемый визор. Мираж грустно что-то листал в своём датападе, узкие плечи понуро опущены. Шлак, и этот туда же?!
Вечер как-то перестал быть весёлым. Хотя... для кого-то он точно останется приятным. Оптимусу неожиданно захотелось, чтобы всё у Бамблби сегодня получилось. И чтобы Кейд дал юнглингу именно то, о чём тот так долго мечтал.
— Надерёмся? — философски предложил Айронхайд, обводя вопросительным взглядом молчаливую компанию.
— Можно, — за всех ответил Мираж, откладывая датапад в сторону. — Всё равно как-то погано.
Они подозвали официанта и удвоили предыдущий заказ. Гулять так гулять.
* * *
Прошло точно несколько джооров под приятную и не очень музыку и под сменяющие друг друга забористые коктейли, прежде чем Айронхайд пнул под столом по ноге Оптимуса. Прайм вопросительно взглянул на телохранителя, но тот только одними окулярами показал в сторону. Проследив взглядом в заданном направлении, красно-синий мех заметил вроде бы ничем непримечательного бота в тёмно-серой броне, который сидел за стойкой бара. Даже не отдавая себе отчёта что именно ему не понравилось, он обернулся к Айронхайду и знаками уточнил: "Прослушка"? Телохранитель утвердительно кивнул. Видимо, вопрос "откуда!?" был настолько откровенно написан на его лицевой, что боевикон только пожал плечами и выразительно посмотрел на верх, имея в виду всевидящего Триона.
Оптимус беззвучно застонал.
— Знаешь что, шеф? — тут же громко вопросил Джазз, с наслаждением потягиваясь, разминая сочленения, позвякивая бронёй. — Пошли-ка в подзарядку! И поэта нашего, невоспетого в балладах, прихватим. Ему точно хватит возлияний на сегодня.
Мираж сидел отстранённо, только расфокусированно мигая синими линзами. Он даже никак не среагировал на тираду гонщика. Оптимус бросил вопросительный взгляд на Айронхайда. Ему сразу стало понятно, что имиджмейкер давно уже в курсе ситуации, но за сохранность их функционала, его-то точно, отвечал именно Айронхайд. Ему и решать. Боевикон только еле заметно утвердительно кивнул.
— Да, пожалуй я бы уже прилёг, — деланно устало пробормотал Оптимус, медленно поднимаясь вслед за имиджмейкером, и прихватывая с собою вяло шевелящегося Миража. — Вы ещё тут? Столик сами оплатите или мне сейчас кредитов перевести на счёт бара?
— Переведи. А мы официанту наличкой благодарность выдадим, — криво усмехнулся Рэтчет, не отрывая вопросительно-восторженного взгляда от Айронхайда.
Весь вид медика просто кричал о том, как сильно он желает добраться до серого корпуса злосчастного шпиона. "Вы только дайте его мне, а уж я ему поотключаю не то что основную память, но и резервную", — молил взгляд бело-рыжего бота. — "Не только забудет, что не нужно, но и вспомнит — чего не знал!" Айронхайд многообещающе улыбнулся Рэтчету, отчего у последнего аж манипуляторы затряслись в предвкушении.
Оптимусу стало как-то... противно. Он понимал, что ведёт себя словно последний чистоплюй, но ничего не мог с собою поделать. Настроение было хуже не придумаешь. Заведённая танцами в начале вечера нейросеть, не получившая разрядки после, противно ныла, посылая в процессор весьма неприятные сигналы. Оптимизма это не добавляло.
И он постарался как можно скорее покинуть территорию бара, оставляя Рэтчета и Айронхайда развлекаться так, как им было привычнее. Думать об этом не хотелось. Он вспомнил слова Ультра Магнуса, который всегда говорил, что каждый должен заниматься своим делом, и постарался забыть и о шпионе, и о Рэтчете, и об Айронхайде. Думать, что они остаются гулять дальше, и всё. В перезарядку. А завтра сделать вид, что ничего не помнишь и ничего не было. Претворяя свой план в действие, Прайм перевёл необходимое количество кредитов на счёт бара, и сконцентрировался на тяжести Миража, которую почти не ощущал, и на серебристой спине гонщика, что мелькала впереди. Хм... бёдрами Джазз вилял не хуже этого танцора. Шлак...
Нейросеть дёрнуло. Шлак, шлак, шлак... Почему именно этот оплавок? Почему не на Миража, в конце концов, такая реакция?!? Но нет, сейчас Оптимуса замкнуло на гибком, вальяжно передвигающемся корпусе впереди. Мурлыкающий смех гонщика, когда тот о чём-то шутит с управляющим гостиницы, его отставленные бёдра, когда Джазз нагибается к столу, чтобы считать с терминала блокирующий кварту код, медленно ползущие блики от лампы по синему визору — всё это заставляло рычать моторку и ощущать, как температура корпуса медленно ползёт вверх.
— Он не откажет, — тут же раздалось с плеча. — Он на тебя уже давно запал.
— Заглохни, — беззлобно рыкнул на пришедшего так некстати в себя аристократа Оптимус, погружаясь в бездну смущения и стыда. Что же он за Правитель такой, раз даже не сильно полноценный мех его с лёгкостью читает?
Прайм рыкнул движком и заблокировал к шаркам интерфейс-сеть. Внутри грудного отсека яростно полыхнуло. Только упрямство не позволило Оптимусу тут же, не сходя с места, сложиться от боли по полам и заорать во всю силу вокалайзера. Боль была резкой и сильной. И не отпускала, ни пока он шагал вслед за Джаззом по коридору до нужной двери, ни когда ступил в снятый номер, ни когда небрежно скинул с себя Миража, ни когда, кинув что-то невразумительное двум удивлённым мехам, порывисто скрылся в свободном отсеке, блокируя за собой дверь. Только услышал за спиной тихое "Матрица", произнесённое голосом аристократа.
— Чего тебе от меня нужно? — мученически простонал Оптимус, обращаясь к мерзкому артефакту внутри себя, прислоняясь спиной к холодной стене и безвольно сползая по ней на пол. Матрица в ответ усилила воздействие, и Прайм тихо зарычал, кусая губы. — При чём тут интерфейс-протоколы? Я сегодня как последний урод чуть два раза не подставился, или ты только этого и ждёшь, чтобы меня полным дураком выставить? — ещё больше боли, нестерпимой, ледяной, жалящей.
— Ааа, как вы мне все надоели, — падая на пол, сообщил потолку молодой Прайм, давая команду на подключение интерфейс-сети обратно. Матрица тут же отпустила его искру, зато варварски вырубленные протоколы, отвечающие и за получение удовольствий, а также за размножение и соединение, отыгрались по полной. Корпус то перегревался, то резко остывал, заставляя густеть в трубопроводах энергон, сильно разбавленный далеко не безобидными присадками. Нейросеть также отозвалась мучительными импульсами. Её то скручивало от резко сменяющихся ощущений, то всё вдруг разом обрывалось, будто в корпус угодил луч парализатора.
Собрав остатки ускользающего разума и быстро оставляющие его силы, Оптимус отчаянно пополз в сторону ближайшей платформы. Хорошо бы обогрев включить и функцию подзарядки. Но его хватило только на то, чтобы влезть на гладкую, приятную на ощупь поверхность. Дотянуться до пульта управления уже не вышло. В очередной раз свившаяся внутри корпуса в тугой жгут боли нейросеть выбила мечущегося и стонущего сквозь стиснутые денты Прайма в оффлайн.
* * *
— Не спорь с ней, — услышал он тихий шёпот, как только системы медленно вынырнули из темноты оффлайна. Чьи-то пальцы скользили по его лицевой, обводя линию рта. — Она всё равно сделает всё по-своему. Если хочешь научиться настаивать на своём, тебе придётся научиться понимать её и обманывать. Либо договариваться. Просто игнорировать Матрицу не получится.
Оптимус вслушивался в тихий, волнующий, ласковый шёпот. Такой нежный, такой заботливый. И это приятное давление чужого тёплого корпуса на бедро, бок, грудной отсек... Не успев подключить оптику, Прайм уже мечтал чтобы его обняли, приласкали, сказали, что всё это только оффлайновые симуляции, и на самом деле этого кошмара не было. Но нет, голос утверждал обратное.
— Я думал, у меня получится, — пожаловался он голосу, активируя оптосенсоры, и с удивлением обнаружив прямо перед собой фейсплейт Джазза.
По нагретому боку, по удобному расположению корпуса гонщика впритирку к его собственной броне, Прайм понял, что серебристый мех здесь уже довольно давно. Джазз, угадав его мысли, только лениво улыбнулся.
— Не получится, глупый молодой мех, — зазвучал его чарующий, такой чувственный шепот, от которого почему-то внутри поджимались все системы и приятно зачесался нейроствол. — Зачем интерфейс-сеть-то вырубил? Как спарк, честное слово! Ты что, не знал как потом шлаково "приятно" бывает?
— Нет, — просто признался Оптимус. — Откуда мне это было знать?
— Нулёвка всё-таки, да? — восхитился Джазз, опять лениво обводя тонким пальцем губы Оптимуса.
Прайм подавил сумасшедшее желание поймать дентопластинами эти наглые пальцы, легко сжать их, а потом облизать... Он растерянно мигнул окулярами, теряясь от непристойности собственных мыслей.
— Нравится? — мурлыкнул серебристый мех, изучая Оптимуса с жадностью первооткрывателя. Юнглинг чувствовал, как бьются в него энергополя серебристого гонщика, как пытаются подавить его выставленную защиту.
Прайм ничего не ответил.
— Нрааавится, — самодовольно протянул Джазз, продолжая ласкать лёгкими движениями упрямо поджатые губы. А потом вдруг резко убрал манипулятор и через клик цапнул пальцами острую антенну на шлеме. Прайм охнул от ярких ощущений, дёрнувших аж до камеры искры. — Упрямый... гордый... нравишься! — выдохнул ему на антенну системой вентиляции тёплое облачко пара провокатор-Джазз.
— Н-не надо, — только отчаянно прошептал Оптимус, чувствуя как собственный корпус придерживается совершенно иного мнения.
— Надо, — убеждённо прошептал серебристый мех наклоняясь и проводя глоссой по синей, дрожащей антенне вверх-вниз, медленно-медленно, лаская тёплый металл, обводя более широкое основание в месте крепления к шлему. Прайм дрожал и ничего не мог с этим поделать. Он никогда так себя не чувствовал. Так сладко, сгорающий от стыда и предвкушения одновременно. Опьяняющий коктейль. И это тянущее чувство внутри, требующее чего-то иного, чего-то большего.
— Ну и чего ты боишься, глупый? — смеялся тихим, вибрирующим смехом ему на аудиодатчик Джазз, касаясь губами чувствительного сенсора. И Оптимус бестолково улыбался ему в ответ, обморочно мигая оптикой, глядя в потолок, не в силах говорить, не в силах терпеть, не в силах остановиться...
Сейчас для него не существовало ни далёкого дворца, ни Высоких Палат, ни Альфа Триона, ни Элиты, ни клятв, ни обещаний, ни положения, ни других ботов, ни Кибертрона, ни Империи, ни Матрицы, что неожиданно молчала... Оптимус сосредоточился на поблёскивающем синем визоре, за который цеплялся взглядом словно утопающий. Он упивался близостью светлого порочно-красивого фейсплейта. Он функционировал ради этих трепетных, нежных губ, что выписывали узоры на горячей, покрытой капельками конденсата красно-синей броне. Молодой Прайм вздрагивал от прикосновений острых дент, что легко покусывали антенны, вытягивая из него долгие, низкие стоны, полные желания и страха перед неизбежным. Он готов был целовать до конца вселенной эти тонкие серво, эти длинные, бесстыдные пальцы, что пробирались в немыслимые места, открывая для юного меха целые обертона никогда не испытываемых эмоций. А эти стройные сильные ноги, что собственнически обхватили, оседлав его собственные бёдра, то сжимая, то отпуская из тесного плена. Ооо... Оптимус готов был бросить к этим ногам весь шлаков мир. Но Джаззу не нужен был целый мир, ему не нужен был даже Кибертрон. Ему нужен был только Оптимус.
И Прайм отдал себя, щедро, без остатка. Как можно отдавать себя только в первый, самый чистый, самый искренний раз, когда ещё не знаешь предательства, холодности, боли. Джазз принял этот дар. Принял с жадностью, с неистовством оголодавшего, полностью отчаявшегося. Он пил, словно коллекционный энергон, хриплые стоны, слизывая их с дрожащих губ. Он впитывал в себя короткие, полные чувства крики. Он заставлял мощный корпус биться в судороге страсти под своими ладонями и ловил каждое движение своим корпусом, пропуская через себя, возвращая всё это в медленной, полностью выносящей проц вибрации.
Оптимус вскидывался, что-то хрипло шепча, бессмысленное, нежное, сокровенное, прижимая к себе изящный корпус, подставляясь под нежные ласки. Он откидывал голову, полностью открывая шейные магистрали для жалящей разрядами глоссы, жалобно подвывая. И тут же сжимал объятия, чувствуя трепещущий корпус в своих ладонях, такой горячий, такой страстный, такой желанный. Пробирался пальцами под чужую броню и нежно ласкал чужую проводку, кабели, с удовольствием вслушиваясь в рёв разогнавшейся моторки Джазза, в шум его вентиляторов, улыбаясь безумной улыбкой от непристойных обещаний, что сиплым, сбоящим голосом произносил серебристый мех в пики страсти. И, больше не стесняясь, не думая правильно это или нет, Оптимус ласкал чужую приёмную систему, спуская с пальцев слабые разряды, наслаждаясь текущей по ладоням горячей смазкой.
Уверенным движением Джазз обхватил мощный горячий коннектор Прайма ладонью, умело проворачивая подвижные сегменты в нужных направлениях, разнуляя нетронутую передающую систему. Полюбовался на завершённую, совершенную картину, приласкав пальцами медленно раскручивающиеся механизмы, пустил пробный заряд по поверхности и широко ухмыльнулся от короткого вопля Оптимуса, которого буквально подбросило над платформой. А потом плавным, грациозным движением скользнул на коннектор, принимая его своими внутренними системами сразу и на полную длину, тут же сжимаясь, подстраиваясь под размер передающей системы. Прайм заорал, выгибаясь, подбрасывая на бёдрах хохочущего Джазза, вцепившись в серебристые ноги мёртвой хваткой. Сегменты коннектора медленно набирали обороты, раскручиваясь, пуская первые укусы электричеством. И теперь уже вопил, опасно выгибаясь, Джазз, даря партнёру мощные откаты, царапая пальцами чужую броню, обрывая тонкую проводку.
Финал наступил быстро, сминающей огненной волной накрыв двух трансформеров, вышибая их одновременно в перезагрузку. Джазз с громким стоном вырубился, падая на Прайма, будто прикрывая его своим корпусом от всех проблем и бед. А Оптимус, перед тем как процессор дал команду на аварийное отключение всех систем, испытал ни с чем несравнимое изумление от того, с какой силой искра рванулась вперёд, к этому меху, заходясь в требовании быть ближе, защитить, отогреть. И последнее, что помнил перед отключением Оптимус, так это то, что он всё-таки успел обнять серебристый корпус, укрыв его от целого мира в кольце своих мощных серво.
Бета (редактор): Skysword
Основные персонажи: Оптимус Прайм, Рэтчет, Джазз, Айронхайд, Бамблби, Мираж, Альфа Трион, Элита-1, Баррикейд
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: OOC, AU, юмор (местами стёб)
— Ты что, его перепрошил? — растерянно вопросила Элита своего покровителя, что сейчас с интересом наблюдал за позирующим перед камерами журналистов Праймом.
Красно-синий юнглинг вертелся и так и эдак, то кокетливо отставляя ногу, то картинно поводя утяжелёнными плечевыми обвесами. Неожиданно он выщелкнул из манипуляторов мечи и принял вычурную боевую стойку. Окружившая Прайма толпа тут же взорвалась аплодисментами. Какие-то нейтралы немедленно протянули Правителю маленького восторженно верещавшего спарка. Айронхайд быстренько оттеснил взрослых трансформеров в сторону, но на мелкого глянул вполне снисходительно. Оптимус же поднял малыша повыше на манипуляторах, а потом посадил себе на плечо. Этот момент тут же увековечили вспышки камер. Не приходило сомневаться, что снимок уже через несколько джооров облетит всю Империю, вызывая у народа бурю умиления и громкие ахи-вздохи.
читать дальше— Нет. С чего ты так решила? — лениво откликнулся Альфа Трион, отворачиваясь от своего ставленника, и вновь углубляясь в очередной отчёт о состоянии рынка недвижимости.
— Он ведёт себя как последний идиот! — взъярилась фемма в розовой броне, гневно притопнув ножкой.
— Элита, полно тебе, — снисходительно шлёпнул свою фаворитку по заду глава Великого Совета, не без удовольствия отмечая, как та от неожиданности подпрыгивает на месте. — Он же ещё спарк по сути. Наиграется — успокоится. Не понимаю, что тебя не устраивает?
— Меня не прельщает перспектива быть избранницей того, над кем потешается вся Империя! — зашипела Элита, на автомате потирая пострадавшее место. — Я себе всё представляла совсем иначе.
— Что поделать. У него сейчас период такой. Слава, всеобщее почитание, любовь, возможность как следует выпендриться, — спокойно перечислял Трион, прикидывая про себя, где бы ещё задействовать внезапно ставшего активным юнглинга. — Он же никогда из себя ничего не представлял. Даже его брат, и то был интереснее. Магнус хотя бы хороший боец. А Орион всегда был рохлей. А сейчас приоритеты судьбы вдруг резко изменились. Он в центре всеобщего внимания. Новый корпус, новые полномочия, новые возможности. Ты не знала, что мехи взрослеют намного дольше? Он наконец-то получил всё то, о чём так долго мечтал. Пока не наиграется, трогать его бесполезно.
— И когда же он наиграется? — раздражённо поинтересовалась Элита.
— Когда время придёт, — отрезал Трион. — Не дави на него, а то он будет шарахаться от тебя, как новоактивированный спарк от скраплета. Имей в виду, мехи не любят напористых фем. А приказать заключить ему с тобою союз я не могу. Точнее, могу, но не хочу этого делать. Это должно быть его решение. А для этого, милая, приложи уже собственные усилия. И перестань меня дёргать по каждому пустяку. Если тебя всё это так сильно раздражает, найди себе другую пассию на время, пока Оптимус не перебесится. Только присматривай, чтобы другая фемма не оказалась на его платформе. Не просто же так я столько времени и средств на тебя угрохал. Не разочаровывай меня.
— Как скажете, — чуть ли не проскрипела уязвлённая до самой искры его протеже, чем вызвала только неприятную жёсткую ухмылку на тонких губах Альфа Триона.
***
Они сбежали!!!
Слава тебе, о всемогущий Праймас! Они сумели свалить от Альфа Триона и его прихвостней! Несколько джооров, а то и целый орн полной свободы — вот что это означало.
Гоночный серебристый спорткар мчался по сияющим огнями улицам Айакона. За ним летели массивный красно-синий транспортник, ещё два гоночных спорткара бело-синего и жёлто-чёрного цветов, машина с медицинской символикой на борту и последним замыкал колонну ощерившийся орудийными установками ярко-алый броневик. Ведущий кавалькады уверенно держал курс к самым окраинам столицы Кибертрона, а затем уверенно вырулил на полупустой хайвей, проложенный до Полихекса. Сегодня они решили расслабиться подальше от верных псов Альфа Триона и поближе к простому народу.
Оптимус как заворожённый смотрел на быстро приближающиеся ультрамариновые шпили крепости Полихекса, что пронзали тёмное, усыпанное звёздами небо над Кибертроном. И, хотя этот город трансформеров особенно ничем таким не отличался — там просто жили, гуляли, искрили и работали — охранные внушительные блокпосты поражали воображение. Мрачная строгая красота функционала.
До избрания в Праймы юнглингу доводилось бывать только в Восе и Тарне: в колыбели сикеров — на экскурсии, в городе боевиконов — на военных учениях. Но Оптимус всегда мечтал увидеть Полихекс, Симфур, Праксус и Каон, конечно. И хотя все ему твердили, что Каон обычный промышленный город, где только шахтёрские шахты, плавильни да заводы по переработке руд, для молодого Прайма он был окутан ореолом мрачной романтики. В Каоне проходили подпольные гладиаторские бои, хотя о них знала вся Империя, как и точные адреса почти всех арен. По всему выходило, что назвать этот город серой, ничего не значащей дырой мог только тот, в ком не осталось ни капли авантюризма. Праксус же — золотой город автоботов — манил слухами о дивных Садах Хеликс, что были сравнимы по красоте только с самыми смелыми мечтами, и строгой сдержанностью населения, что стала притчей во языцех. Симфур дурманил сознание картинами столь прекрасной красоты и утончённости, что замирала искра; а также будоражил воображение легендами, что жили в его светлых, извилистых, причудливых улицах. Поговаривали, что сама история оживает в его стенах.
Первым пунктом для нанесения визита инкогнито был выбран Полихекс, как самый близкий. И теперь они кружили среди мощных зданий по извилистым улицам, залитым бледно-фиолетовым светом. Джазз уверенно маневрировал по закоулкам, выскакивая на широкие проспекты, повинуясь пожеланиям Миража, что параллельно с обзорной экскурсией знакомил молодых ботов с историей Полихекса. Слушать аристократа было приятно и интересно.
*Всё, хватит баек. Хочу энергона!* — внезапно резко остановился Джазз, подключаясь к их общему командному каналу связи, рассчитанному только на них шестерых. — *Предлагаю не раскрученное элитное местечко, а что-нибудь попроще, где можно ноги на стол.*
*Веди,* — согласился Оптимус, и серебряный спорткар стрелой рванул куда-то вбок, удаляясь от респектабельных районов.
Джазз умел выбирать, это уже успел оценить даже Прайм и далеко не один раз. Сейчас имиджмейкер остановился на достаточно крупной, расположенной на отшибе заправке, с тусклой покосившейся вывеской. Но внутри при этом почти не оказалось свободных мест. Правда, вытащенная из сабспейса Айронхайдом объёмная пачка кредиток тут же была оценена официантом в серо-чёрной броне по достоинству, и через пару кликов их проводили к освободившемуся столику.
— Отсеки наверху сдаются? — сразу же уточнил Джазз. — Мы малёха устали за сегодня, хотелось бы передохнуть. Если кварты будут в одном отсеке, вообще шикарно. Мы привыкли быть вместе. А расползаться потом после гулянки по коридорам в разные стороны ваще не с манипулятора.
Официант заверил богатую компанию, что он лично проконтролирует вопрос с квартами.
— Сколько возьмёте? — поинтересовался он перед уходом, приняв от новых клиентов заказ. Чёрно-серый втайне рассчитывал на хорошее вознаграждение за свои услуги.
— Три кварты было бы шикарно. И чтобы платформ было не менее пяти.
— Вам нужно именно несколько кварт или несколько отсеков в одной общей кварте вас устроит? — уточнил бот из обслуживающего персонала бара.
— Оу, у вас и такое есть? — обрадовался имиджмейкер. — Предложенный вами вариант нас устроит ещё больше!
— Отлично. Тогда пойду пробью ваш запрос. Информация будет вместе с вашим заказом.
Естественно, и кварту им нашли, и заказ принесли в рекордно короткое время. И даже милостиво сообщили Джаззу на аудиодатчик, что патруль у них уже был три джоора назад и сегодня блюстителей порядка более не ожидается. На что серебряный мех сунул в протянутый официантом манипулятор три кредита и, абсолютно довольный складывающейся ситуацией, вбухал припрятанную ещё с Айакона присадку в поставленный перед собою коктейль.
— Вот теперь мы отрываемся как положено! — окуляры Джазза блестели удовлетворённо и жадно.
— Можно подумать, ты так не отрываешься каждый орн, — фыркнул мрачный Рэтчет.
— Рэтч, это действительно расслабляет! Ничего запрещённого в этой присадке нет, я тебе могу хоть полный список ингредиентов скинуть, — тут же возмутился имиджмейкер. — Заценишь как медбот, поймёшь, что приятное не всегда вредное.
— А вот скинь! — пошёл на принцип бело-рыжий. Через клик он замолчал, явно получив скинутый по связи файл от Джазза и погрузившись в изучение не только составляющих ярко-жёлтого порошка, но и самой формулы соединения.
Бамблби тем временем с восторгом рассматривал зал, в середине которого возвышался достаточно высокий помост с тремя сверкающими шестами. На помосте вяло дёргались два танцора, но к шестам они никакого интереса не проявляли.
— А палки зачем? — наивно поинтересовался юнглинг. — Они же пространство ограничивают, неудобно.
Айронхайд громоподобно хмыкнул, уже вовсю дегустируя кислотно-оранжевую смесь в собственном сосуде, а Джазз радостно заржал.
— Би, хочешь я тебе даже покажу, для чего они?
— Может, обойдёмся без личного примера? — решил вмешаться Оптимус, пока не зашло слишком далеко.
— А зачем личный? Танцорам же танец оплатить можно, — все уставились с нескрываемым удивлением на Миража. — Между прочим, — чопорно продолжил аристократ, оскорбившись, — если они умеют обращаться с шестом и собственным корпусом, то это весьма красивое зрелище.
— Неоспоримо! — поддакнул мгновенно появившийся официант, уставляя оставшуюся свободной поверхность стола новыми порциями различных коктейлей. — Советую вам выбрать из танцоров Малыша. Его сейчас нет в зале, он обычно выходит намного позже, когда посетители уже наговорились между собою. Но я могу вызвать его, если вы этого пожелаете.
— Не стоит, — вежливо улыбнулся Оптимус.
— Хочу посмотреть! — порывисто воскликнул Бамблби.
— Зовите! — поистине аристократическим жестом олигарха взмахнул серво Джазз, кидая в протянутую ладонь официанта сразу десять кредитов.
— Это на несколько танцев, — тут же сообщил служащий заправки, его окуляры блестели, не отрываясь от кредитов в своей ладони. — У обычных танцоров танец стоит полтора кредита, Малыш же берёт три. Но, поверьте, его техника того стоит!
— Тогда это на три танца Малыша, — подмигнул официанту Джазз. — И кредит вам за ваше внимание к нашему столику!
Серо-чёрный трансформер понимающе улыбнулся. Оптимус решил, что теперь их компания будет охраняться покруче спаркариума. Этот бот выцарапает оптику любому другому, кто сунется в их сторону.
Бамблби нетерпеливо ёрзал на своём сидении, алчно полыхающими окулярами следя за служебным дверным отсеком, где почти мгновенно скрылся служитель бара. Он делал один глоток сверхзаряженного за другим и даже не замечал этого. Айронхайд, кажется, получал явное удовольствие от происходящего, предчувствуя, что настоящее веселье ещё впереди. Мираж же, взбудоражив всю компанию, ушёл теперь целиком в свой датапад, обращая на Бамблби, пустующую стену и все разговоры внимания не больше, чем на дохлую кибермышь. А Оптимусу было просто не по себе. С одной стороны, наблюдать за кем-то, кто постигает азы взрослого функционирования, было интересно; с другой стороны, Прайм боялся самолично ударить при всех остальных фейсплейтом в грязь. Он лично видел стриптиз только два раза. Первый раз он напился с друзьями ещё в Военной Академии, и вообще плохо помнил тот поход в увеселительное заведение. А во второй раз от смущения он не знал куда деваться, ибо тогда Ультра Магнус взял его в свою компанию друзей, уже бывалых молодых ботов, и пошли они в весьма пикантное заведение на нижних уровнях. В тот раз на шестах танцевали сексботы, которые запросто могли прервать свой танец по первому зову клиента из зала. Иногда танцоры сами заигрывали с посетителями. И танцующий перед их столиком сексбот выбрал в тот орн в качестве жертвы обольщения совсем юного Ориона. Спрыгнув с шеста к ошарашенному, фонящему на всех частотах юнглингу прямо на колени, гибкий мех принялся, не теряя времени, профессионально оглаживать порядком нагревшийся к тому времени красно-синий корпус. А он сам абсолютно не знал, что надо делать в подобных ситуациях, продолжая сидеть столбом и глупо хлопать окулярами под гогот взрослых товарищей Магнуса. Повторения позора не хотелось.
От невесёлых мыслей Прайма отвлёк оживившийся Рэтчет, который сурово заявил хихикающему Джаззу, что эта смесь должна быть немедленно запрещена законом, как особо опасная по прямому воздействию на нейросеть, и тут же затребовал пакетик себе. Чисто для проведения эксперимента. Джазз охотно набодяжил подозрительную субстанцию в кубе медика, и теперь, после серии мощных глотков, Рэтчет анализировал собственные ощущения, мечтательно возведя оптику к потолку.
От покушения любопытного Бамблби на куб поплывшего в ощущениях медбота спасло появление на сцене гибкого тонкого трансформера. Танцор был в чёрно-белой броне с фальшивыми знаками работника правопорядка Полихекса и с привлекательно трепещущими дверцами-крыльями за спиной. Его ярко-красная оптика остановилась на посетителях столика, что заказали ему аж три танца в самом начале вечера. Танцор приветственно мигнул линзами щедрым незнакомым клиентам и, плавно покачивая бёдрами, медленно приблизился к центральному шесту.
В зале удивлённо заорали и восторженно засвистели.
— А он, похоже, местная звезда! — восхитился Джазз. Бамблби уже чуть ли не подпрыгивал на месте, готовый залезть вслед за чёрно-белым на сцену.
Зазвучавшая громкая ритмичная музыка быстро заглушила возбуждённую публику. Половина светильников в зале медленно погасла, оставляя еле проницаемый полумрак вокруг. А яркие прожекторы сцены тут же осветили сверкающий дорогой полиролью корпус танцора, что вальяжной походкой обошёл вокруг шеста и замер. На последующих аккордах мех завлекательно качнул бёдрами в такт музыке, потом ещё раз и ещё. И следом задвигался всем корпусом, призывно извиваясь, подрагивая тонкими броневыми пластинами, опасно изгибаясь. Плавный поворот. И последующее за ним немыслимо текучее движение, опасный прогиб в талии.
Танцор одним скользящим мощным прыжком оказался на шесте, почти обернувшись вокруг гладкого металла. Покачиваясь под музыку, спустился ногами на пол. Прижимаясь, вызывающе притиснулся корпусом к искрящему металлу, игриво провёл по нему глоссой, будто слизывая статичные разряды. Громкий, дружный вздох зала был лучшим ответом, ярким признанием его опасного мастерства. И гибкий мех в бело-чёрной броне завертелся ещё быстрее возле шеста под музыкальные оверраны, то вскидывая манипуляторы вверх, то соблазнительно обводя выщелкнутыми длинными острыми когтями контур красивой лицевой. А потом стремительно присаживаясь вниз, широко разводя колени, откровенно потираясь паховым щитком о холодный металл. И потом опять соблазнительный, ленивый подъём вверх, вызывающий острые приступы вожделения, желания швырнуть этот гибкий корпус на пол, прижать, запустить когти под броню, терзать, рвать, обладать... коннектить до отключения процессоров.
Оптимус судорожно сжал собственные колени. Интерфейс-протоколы безжалостно активировались один за одним призывая схватить, подчинить, обладать. Шлак! Нет, так нельзя! Не здесь, не искрить же при всех, не на меха же! Но фантастически гибкий, манящий корпус приковывал взгляд, обещая райское наслаждение каждому, кто сумеет дотянуться, уломать. Прайм с трудом подавил низкий рык. Его собственные энергополя уже выходили из-под контроля, желание обладать, познать чужие системы было слишком поглощающим, неожиданно острым. Оно было даже сильнее страха и неуверенности что он не сможет, что он ничего не знает о соединении и ни разу не пробовал ничего подобного. Это неправильные, запретные мысли. Это плохо. Элита — она должна стать той, кто будет рядом, а не мех! Та, с кем он сможет... в шлак Элиту! Он не хочет и никогда не захочет её. Понимание пришло резким, болезненным озарением. Он хочет... для начала он хочет вот то чёрно-белое совершенство, такое трепещущее, такое горячее, такое...
Громкий стон Бамблби отрезвил молодого Прайма лучше чем пощёчина, лучше чем ледяной охладитель. Жёлтый мех нетерпеливо рванулся вперёд, мгновенно перехваченный серебристым серво под довольный гогот Джазза.
— Куда собрался, Би? Это танцор, не интер! Понравился танец, дрожит нейросеть — значит отблагодари того, кто тебя расшевелил, заставил ощутить все плюсы функционирования, кто заставил твою искру биться чаще, — объяснял прописные истины смущённому жёлтому меху смеющийся специалист по внешнему образу и стилю. — А что лучше в качестве благодарности для того, кто танцует за кредиты? Переведи ему их. А если лично знаешь того, кто тебе устроил этот дружеский танец, то отблагодари подарком или вниманием.
— Каким подарком или вниманием? — заворожённо зашептал Би, не отрывая полного обожания взгляда от чёрно-белого корпуса на сцене. В этот момент танцор повернулся к ним лицевой и заметил мечтательный жадный взгляд юнглинга, и заговорщицки подмигнул замирающему от счастья жёлтому боту.
Теперь Бамблби держат двое: Джазз и Айронхайд. Оптимус выдавливает из себя мученическую улыбку. Ведь порыв мелкого спас репутацию ему. Если бы не спарковская наивность неопытного жёлтого, сейчас перед сценой позорно ползал бы Правитель Кибертрона, просительно заглядывая в линзы обычного танцора заштатного бара на городской окраине.
Оптимус поднимает оптику и встречается с насмешливой ухмылкой обладателя узкого синего визора. Как всегда, имиджмейкер всё понял.
— Кто бы мог подумать, сколько открытий может подарить всего полбрийма хорошего танца, — говорит Джазз Бамблби, но Оптимус знает, что слова серебристого меха обращены лично к нему.
Прайм отворачивается. Почему-то ему было очень стыдно и неудобно. Он — Правитель, он первый избранник Матрицы за тысячи ворн — и он абсолютнейший болван в интерфейсе, с неразнулённой принимающей системой, с не до конца активированной интерфейс-сетью, не знающий что такое не то чтобы коннект, а хотя бы глубокий поцелуй.
Оптимус пытается скрыть собственное замешательство за жадными глотками сильнозаряженного. Но тут начинается второй оплаченный танец. Рядом громко стонет и всхлипывает Бамблби. Ему нет никакого дела до того, как он выглядит, он просто ловит всеми системами дикий кайф от увиденного, выражая громко и проникновенно всё то, что при этом чувствует.
Теперь движения танцора провокационно медленные, ленивые, откровенные до выделения смазки. Создаётся ощущение, что этот танец лично для тебя, а не для толпы замирающих перед сценой трансформеров, дружно искрящих на красивый изящный корпус. Бамблби верит в эту магию танца, вздрагивает, словно оголённая нейросеть под прикосновениями, и... верит. Оптимус же не верит, но это нисколько не помогает в установлении самоконтроля. Желание ощутить эту необузданную, обжигающую страсть лично на себе не проходит, разрастаясь к концу танца в почти болезненную потребность.
Прайм еле заметным движением подзывает мгновенно подскочившего к нему официанта.
— Пожалуйста, — улыбается он, стараясь при этом выглядеть как можно более скучающим, даже сочувствующим. — Попросите вашего танцора пожалеть нашего юного спутника. Пусть оплата следующего танца станет просто нашим выражением признания его неоспоримого таланта. И, может быть, он что-то любит или желает? Мы бы с большим удовольствием отблагодарили его чем-нибудь ещё. Может быть, вы возьмёте на себя труд сообщить ему нашу маленькую просьбу?
Служащий понимающе усмехается, коротко кивая, цепляя взглядом ёрзающего на сиденье небольшого, совсем юного чёрно-жёлтого меха, и исчезает. Через несколько кликов соблазнительный Малыш покидает сцену, и на его место приходят всё те же вяло передвигающиеся боты подтанцовки. В зале растерянно, осуждающе свистят и топают, но потом успокаиваются. Свет, слава Праймасу, в обратный режим не переводят, бар так и продолжает тонуть в волнительном, интимном и столь спасительном сумраке.
— Ну что, приятель, скрутило всё между ляжек? — Джазз откровенно ржёт, по свойски похлопывая расстроенного Бамблби по спине.
Ему вторит находящийся в добром расположении искры Рэтчет.
— Это нормально, Би! Запоминай, прописывай такие моменты в своих системах. Ибо когда тебе сорвут штамповку — подобные воспоминания с невинными желаниями — это всё, что у тебя останется.
— Да ладно! Поймает кайф принимающего и будет подтекать только при виде хорошего партнёра, — отмахивается Джазз. Эти двое оплавков понимающе переглядываются и заходятся в дружном хохоте.
Би сидит смущённый, какой-то пришибленный, не поднимая отчаянно жалостливого взгляда. Оптимус злится. На себя, на открыто выражающего свои чувства Би, на жёстких Рэтчета и Джазза. На всех.
— Простите, я вам не помешаю? — раздался мягкий бархатистый баритон над столиком.
Прайм от неожиданности вздрогнул, автоматически кидая косой взгляд на Айронхайда. Но красный только криво ухмыльнулся. Тогда Оптимус взглянул наверх. Рядом с ними стоял этот фантастически притягательный танцор с чёрно-белой бронёй. Малыш. Оптимус, прекрасно понимая, что в данный клик палится по полной, тем не менее, просто сидел и тупо пожирал голодным взглядом утончённых линий фейсплейт, заворожённо разглядывал мягко мерцающие красные линзы. Но танцор не отрываясь смотрел прямо на Бамблби. Сюрприз, что сказать. У жёлтого юного меха в ответку чуть ли антенны не дымились от смущения и полного, неописуемого счастья. Оптимус прямо-таки ощутил всем своим естеством безграничный восторг юнглинга. Не хотелось признаваться, но от себя не убежишь — в данный клик он жестоко завидовал чёрно-жёлтому. Сегодня у Бамблби будет всё, в этом не приходилось сомневаться. Обещающая, откровенная улыбка чёрно-белого меха была лучшим гарантом исполнения чьих-то заветных желаний.
Джазз широко лыбясь, тут же отодвинулся ближе к Рэтчету и бесстрашно откинулся спиной на его плечо. Медбот немедленно оживившись, полез радостно исследовать манипуляторами нежданно подвалившее счастье. Колёсный ни разу не возражал, только броню топорщил. Оптимуса передёрнуло и он поспешно отвернулся. Оплавки, как есть оплавки!
— Откуда вы? Мне обычно танцы так рано никто не заказывал, — улыбнулся чёрно-белый, устраиваясь рядом с Бамблби, который судорожно начал сдвигать к своему ожившему счастью все коктейли на столе.
— Из Айакона, — низким гулом ответил ему Айронхайд. — Здесь на экскурсии. Вот этих выгуливаем! — и бесцеремонно ткнул пальцем в Би и Миража.
Последний отвлёкся от датапада, мечтательно улыбнулся и вместо приветствия выдал:
— Позвольте скромненько мне поддержать беседу —
Я пару слов имею вам сказать, и только,
Ну, в смысле — парочку острот ближайшему соседу.
Танцор удивлённо мигнул окулярами, а потом прыснул.
— Однако, вы весёлые парни!
— О да, с нами не заскучаешь, — подтвердил Рэтчет, пытаясь перетащить имиджмейкера к себе на колени. Вот тут Джазз заупирался. — Да ладно тебе. Чего ты как маленький?
— Не хочу, — безапелляционно заявил Джазз, сбрасывая с корпуса вездесущие лапы медбота.
— Ну, и пошёл в шлак, — обиделся Рэтчет, отпихивая от себя гонщика.
— Док, а док, — тут же обратила на него внимание личная охрана Прайма. — Нельзя быть таким жадным.
На что Рэтчет только оглушительно фыркнул.
Мираж гаденько хихикнул из-за датапада.
— Я тебе ничего не скажу,
И тебя не встревожу ничуть,
И о том, что я молча твержу,
Не решусь ни за что намекнуть.
Айронхайд подавился своим энергоном и ошеломлённо уставился на аристократа. Оптимус не выдержал и расхохотался, прикрывая нагревшийся фейсплейт ладонями.
— Ооо, — выдал обескураженный Рэтчет, пытаясь сфокусироваться на боевиконе.
— Никаких тебе "ооо"! — тут же зарычал Айронхайд и злобно зыркнул на трясущегося от смеха бело-синего меха. Затем выразительно глянул на рыжего медбота. — Только протяни ко мне свои клешни, живо пообломаю! А ты... — обернулся он снова к аристократу.
— Не трожь мелкого! — в один голос рявкнули Рэтчет и Джазз.
— Больно надо, — теперь уже обиделся Айронхайд и угрюмо уставился на свой куб.
— Как вы все ещё функционируете? — веселился танцор, тем не менее призывно бликуя оптикой в сторону Бамблби, что медленно и осторожно передвигался по сидению в его сторону.
— Вынужденное напарничество, — за всех ответил Оптимус. — Хочу заметить, что ваша техника исполнения выше всяких похвал! Удивительно, что вы всё ещё сидите в этом месте, а не танцуете где-нибудь на модной сцене Айакона.
— Да нужен мне этот Айакон, — отмахнулся чёрно-белый, при этом его крылья-дверцы возмущённо всколыхнулись. — Одни проблемы в этой столице! Одними проверками доведут до деактива. Нет, тут намного спокойнее. Я почти всех знаю, меня знают. Если кто манипуляторы надумает распускать, так его посетители и пришибут. Даже охране вмешиваться не нужно. Знаете, очень удобно. Ох, прошу меня извинить, я совсем забыл представиться. Я Кейд!
— Очень приятно, Кейд, — Оптимус протянул чёрно-белому меху манипулятор, и тот осторожно пожал широкую, сильную ладонь Прайма. — Я Орион. А это мои друзья, Мираж, Джазз, Рэтчет, Айронхайд и Бамблби.
— Можно просто Би, — тут же пискнул Бамблби, почти пылая нагревшимися антеннами в инфракрасном спектре.
— Красивое имя. Бамбл-би, — повторил задумчиво Кейд. — Очень приятно познакомиться со всеми вами. Вы сюда надолго?
— Боюсь, что мы сюда чисто расслабить нейропроводку, — Джазз почти сочувственно смотрел на приунывшего юнглинга. — Как вы правильно описали то место, где нам приходится отбывать служебный долг. Мучают проверками.
— Вы мне кажетесь смутно знакомым, — доверительно сообщил танцор Оптимусу. — У меня такое ощущение, что я вас уже где-то видел.
— Да наверняка по головизору, — не мигнув окуляром соврал Джазз, беспечно махнув в сторону Прайма. — Он же у нас из Элитной Стражи. Так что периодически в камеры попадает, — при этих словах чёрно-белый заметно напрягся, но имиджмейкеру как будто вокалайзер заело, он продолжал трещать дальше как заведённый. — Ох, уж у них и работа, скажу я вам! Я думал — я несчастный трансформер, пока не познакомился с Орионом. Ни выпить, ни расслабиться, ни в квартал развлечений сгонять. Постоянные построения, смотры, доклады. И всё всегда не так. Не так стоишь, не так шагаешь, недостаточно броня начищена. А главное, кому жаловаться? Нет, я вас спрашиваю, кому? — патетически воскликнул Джазз, перегибаясь через обалдевшего Бамблби и вцепляясь мёртвой хваткой в невольного слушателя. — Зануде Ультра Магнусу или этому параноику Триону? Так Главный Советник у себя в мойке скоро охрану выставит. Ему везде враги и заговоры мерещатся. Достал уже всех со своей безопасностью. Только наседает и наседает на всех. Ну, и гоняет, конечно, дворцовых слуг. То принесите ему то, то подайте ему сё, то холодно, то жарко, то скучно, то шумно. А когда Совет заседает, это же форменный беспредел творится! Даже отработанное не слить на этом уровне, везде охрана, везде слуги. Как будто их заседания что-то дают. Да они же там просто дурака валяют! Половина перезаряжаются спокойно на своих местах, другая половина в сети висит, в игрушки играет.
Чёрно-белый мех вылупил оптику, не веря своим слуховым рецепторам. Даже Оптимус заслушался. Айронхайд тоже внимательно прислушивался, иногда тихонько посмеиваясь в кулак. Прайм неожиданно понял, что Джазз описывает службу именно таких как его телохранитель, а не Элитной Стражи. Это ему повезло быть в любимчиках. Всё что от него требовалось, так это стоять в почётном карауле за креслом Альфа Триона в Совете или в его личном отсеке, когда он принимал аудиенции. А уж когда Главный Советник обратил на него пристальное внимание, то даже этого не полагалось. После того, как Орион попал в фавориты Триона, он только тренировался, да на главных смотрах маршировал. Ну, ещё обход Высоких Палат был в отряде таких же избранных. Но это разве служба? Так, один фарс. А ведь остальных действительно гоняли по-страшному. Только Орион никогда не утруждал себя размышлениями об этом.
— Так и получается, что пьют энергон из труб каждый орн, а отдохнуть невозможно. Вот и приходится сбегать аж с Айакона, чтобы пропустить кубик-другой сверхзаряженного в хорошей компании, да оттянуться достойно, — трагически рокотнул системой вентиляции Джазз.
— Ничего себе у вас порядки, — выдавил из себя ошарашенный Кейд. — Не позавидуешь.
— Это да, — наконец отцепился от танцора гонщик. — Вот сегодня погудим, перезарядимся и на службу. А то потом объяснительные пиши, если опоздаешь, где был, да что делал.
— Ты тоже из охраны? — Кейд тепло улыбнулся Бамблби.
— Нет, я из обслуги, — не растерялся юнглинг. — У меня даже высшего образования нет, не говоря уже о представительной внешности. Это вон Орион и Айронхайд у нас крутые!
Оптимус мысленно выставил высший бал Бамблби за находчивость. Подозрительность Кейда была усыплена, теперь он не боялся столичных залётных ботов. Теперь он им от искры сочувствовал.
— Я не думаю, что крутость — это главное, — подмигнул чёрно-белый трансформер юному дарованию. — По мне, так ты один из самых красивых мехов, которых я видел!
Бамблби смущённо опустил взгляд на свои сцепленные на коленях пальцы.
— Не придумывай. Мне до тебя далеко. Хотел бы я хоть немножко танцевать научиться.
— Могу научить, — вдруг засмеялся Кейд. — Но ты ведь застесняешься на сцену лезть, а в служебных помещениях сейчас не протолкнуться.
— Так у нас кварта снята с несколькими отсеками наверху! — с совершенно наивным видом воскликнул Джазз под убийственным взглядом Оптимуса. — Мы решили, зачем далеко ходить, раз и здесь можно остановиться. Мы всё равно пока тут зависать будем, никто отдыхать вроде не собирался. Можете прыгать там сколько захотите, пока не надоест!
— Ты правда не против? — просиял Бамблби, на миг забывшись, и порывисто схватив танцора за серво.
— Правда! А кварта — это хорошо, — как-то загадочно проговорил чёрно-белый, вставая из-за стола и увлекая за собой нетерпеливо пританцовывающего молодого меха. — Чего ждать в таком случае, раз есть время?
— Ты чего творишь? — возмущённо зашипел Оптимус, когда чёрно-бело-жёлтый дуэт скрылся с оптики. — Уж чему-чему, но точно не танцам этот Би учить будет!
— Ну и чего ты тут плюёшься? — удивительно миролюбивым тоном вопросил Рэтчет, лениво возя по столешнице своим кубом и бросая на Айронхайда задумчивые взгляды, когда считал, что тот не видит. — Би не спарк давно, интерфейс-сеть активизировалась. Коннект он ещё не познал, а уже хочется! Кейд же парень не плохой, а при таком месте работы наверняка весьма искушённый в подобного рода делах. Наш мелкий ему сразу приглянулся, это было понятно. Ещё бы, не каждый раз выпадает удача разнулить такого хорошенького да домашнего. Вредить он ему не будет, да хотя бы и из-за нас. Так что не вижу ничего плохого в том, что Би получит первый опыт с таким страстным и умелым партнёром. Это куда лучше, чем когда тебя зажимают в углу и грубо берут, не считаясь с твоими чувствами. А учитывая место, где мы все... эээ... живём, и в какие времена, неизвестно как всё повернётся. Может эта связь будет его единственным светлым воспоминанием о близости с кем-то другим.
Оптимус проглотил готовые сорваться в ответ возражения. Шлак... а Рэтчет прав. Да ещё как прав! Прайм подозрительно оглядел бело-рыжего бота внимательнее. Это он о себе, что ли, говорил, когда упомянул угол и принудительный коннект? Как-то странно притихший Джазз явно не сводил с Прайма проницательного взгляда, этого не мог скрыть даже непроницаемый визор. Мираж грустно что-то листал в своём датападе, узкие плечи понуро опущены. Шлак, и этот туда же?!
Вечер как-то перестал быть весёлым. Хотя... для кого-то он точно останется приятным. Оптимусу неожиданно захотелось, чтобы всё у Бамблби сегодня получилось. И чтобы Кейд дал юнглингу именно то, о чём тот так долго мечтал.
— Надерёмся? — философски предложил Айронхайд, обводя вопросительным взглядом молчаливую компанию.
— Можно, — за всех ответил Мираж, откладывая датапад в сторону. — Всё равно как-то погано.
Они подозвали официанта и удвоили предыдущий заказ. Гулять так гулять.
* * *
Прошло точно несколько джооров под приятную и не очень музыку и под сменяющие друг друга забористые коктейли, прежде чем Айронхайд пнул под столом по ноге Оптимуса. Прайм вопросительно взглянул на телохранителя, но тот только одними окулярами показал в сторону. Проследив взглядом в заданном направлении, красно-синий мех заметил вроде бы ничем непримечательного бота в тёмно-серой броне, который сидел за стойкой бара. Даже не отдавая себе отчёта что именно ему не понравилось, он обернулся к Айронхайду и знаками уточнил: "Прослушка"? Телохранитель утвердительно кивнул. Видимо, вопрос "откуда!?" был настолько откровенно написан на его лицевой, что боевикон только пожал плечами и выразительно посмотрел на верх, имея в виду всевидящего Триона.
Оптимус беззвучно застонал.
— Знаешь что, шеф? — тут же громко вопросил Джазз, с наслаждением потягиваясь, разминая сочленения, позвякивая бронёй. — Пошли-ка в подзарядку! И поэта нашего, невоспетого в балладах, прихватим. Ему точно хватит возлияний на сегодня.
Мираж сидел отстранённо, только расфокусированно мигая синими линзами. Он даже никак не среагировал на тираду гонщика. Оптимус бросил вопросительный взгляд на Айронхайда. Ему сразу стало понятно, что имиджмейкер давно уже в курсе ситуации, но за сохранность их функционала, его-то точно, отвечал именно Айронхайд. Ему и решать. Боевикон только еле заметно утвердительно кивнул.
— Да, пожалуй я бы уже прилёг, — деланно устало пробормотал Оптимус, медленно поднимаясь вслед за имиджмейкером, и прихватывая с собою вяло шевелящегося Миража. — Вы ещё тут? Столик сами оплатите или мне сейчас кредитов перевести на счёт бара?
— Переведи. А мы официанту наличкой благодарность выдадим, — криво усмехнулся Рэтчет, не отрывая вопросительно-восторженного взгляда от Айронхайда.
Весь вид медика просто кричал о том, как сильно он желает добраться до серого корпуса злосчастного шпиона. "Вы только дайте его мне, а уж я ему поотключаю не то что основную память, но и резервную", — молил взгляд бело-рыжего бота. — "Не только забудет, что не нужно, но и вспомнит — чего не знал!" Айронхайд многообещающе улыбнулся Рэтчету, отчего у последнего аж манипуляторы затряслись в предвкушении.
Оптимусу стало как-то... противно. Он понимал, что ведёт себя словно последний чистоплюй, но ничего не мог с собою поделать. Настроение было хуже не придумаешь. Заведённая танцами в начале вечера нейросеть, не получившая разрядки после, противно ныла, посылая в процессор весьма неприятные сигналы. Оптимизма это не добавляло.
И он постарался как можно скорее покинуть территорию бара, оставляя Рэтчета и Айронхайда развлекаться так, как им было привычнее. Думать об этом не хотелось. Он вспомнил слова Ультра Магнуса, который всегда говорил, что каждый должен заниматься своим делом, и постарался забыть и о шпионе, и о Рэтчете, и об Айронхайде. Думать, что они остаются гулять дальше, и всё. В перезарядку. А завтра сделать вид, что ничего не помнишь и ничего не было. Претворяя свой план в действие, Прайм перевёл необходимое количество кредитов на счёт бара, и сконцентрировался на тяжести Миража, которую почти не ощущал, и на серебристой спине гонщика, что мелькала впереди. Хм... бёдрами Джазз вилял не хуже этого танцора. Шлак...
Нейросеть дёрнуло. Шлак, шлак, шлак... Почему именно этот оплавок? Почему не на Миража, в конце концов, такая реакция?!? Но нет, сейчас Оптимуса замкнуло на гибком, вальяжно передвигающемся корпусе впереди. Мурлыкающий смех гонщика, когда тот о чём-то шутит с управляющим гостиницы, его отставленные бёдра, когда Джазз нагибается к столу, чтобы считать с терминала блокирующий кварту код, медленно ползущие блики от лампы по синему визору — всё это заставляло рычать моторку и ощущать, как температура корпуса медленно ползёт вверх.
— Он не откажет, — тут же раздалось с плеча. — Он на тебя уже давно запал.
— Заглохни, — беззлобно рыкнул на пришедшего так некстати в себя аристократа Оптимус, погружаясь в бездну смущения и стыда. Что же он за Правитель такой, раз даже не сильно полноценный мех его с лёгкостью читает?
Прайм рыкнул движком и заблокировал к шаркам интерфейс-сеть. Внутри грудного отсека яростно полыхнуло. Только упрямство не позволило Оптимусу тут же, не сходя с места, сложиться от боли по полам и заорать во всю силу вокалайзера. Боль была резкой и сильной. И не отпускала, ни пока он шагал вслед за Джаззом по коридору до нужной двери, ни когда ступил в снятый номер, ни когда небрежно скинул с себя Миража, ни когда, кинув что-то невразумительное двум удивлённым мехам, порывисто скрылся в свободном отсеке, блокируя за собой дверь. Только услышал за спиной тихое "Матрица", произнесённое голосом аристократа.
— Чего тебе от меня нужно? — мученически простонал Оптимус, обращаясь к мерзкому артефакту внутри себя, прислоняясь спиной к холодной стене и безвольно сползая по ней на пол. Матрица в ответ усилила воздействие, и Прайм тихо зарычал, кусая губы. — При чём тут интерфейс-протоколы? Я сегодня как последний урод чуть два раза не подставился, или ты только этого и ждёшь, чтобы меня полным дураком выставить? — ещё больше боли, нестерпимой, ледяной, жалящей.
— Ааа, как вы мне все надоели, — падая на пол, сообщил потолку молодой Прайм, давая команду на подключение интерфейс-сети обратно. Матрица тут же отпустила его искру, зато варварски вырубленные протоколы, отвечающие и за получение удовольствий, а также за размножение и соединение, отыгрались по полной. Корпус то перегревался, то резко остывал, заставляя густеть в трубопроводах энергон, сильно разбавленный далеко не безобидными присадками. Нейросеть также отозвалась мучительными импульсами. Её то скручивало от резко сменяющихся ощущений, то всё вдруг разом обрывалось, будто в корпус угодил луч парализатора.
Собрав остатки ускользающего разума и быстро оставляющие его силы, Оптимус отчаянно пополз в сторону ближайшей платформы. Хорошо бы обогрев включить и функцию подзарядки. Но его хватило только на то, чтобы влезть на гладкую, приятную на ощупь поверхность. Дотянуться до пульта управления уже не вышло. В очередной раз свившаяся внутри корпуса в тугой жгут боли нейросеть выбила мечущегося и стонущего сквозь стиснутые денты Прайма в оффлайн.
* * *
— Не спорь с ней, — услышал он тихий шёпот, как только системы медленно вынырнули из темноты оффлайна. Чьи-то пальцы скользили по его лицевой, обводя линию рта. — Она всё равно сделает всё по-своему. Если хочешь научиться настаивать на своём, тебе придётся научиться понимать её и обманывать. Либо договариваться. Просто игнорировать Матрицу не получится.
Оптимус вслушивался в тихий, волнующий, ласковый шёпот. Такой нежный, такой заботливый. И это приятное давление чужого тёплого корпуса на бедро, бок, грудной отсек... Не успев подключить оптику, Прайм уже мечтал чтобы его обняли, приласкали, сказали, что всё это только оффлайновые симуляции, и на самом деле этого кошмара не было. Но нет, голос утверждал обратное.
— Я думал, у меня получится, — пожаловался он голосу, активируя оптосенсоры, и с удивлением обнаружив прямо перед собой фейсплейт Джазза.
По нагретому боку, по удобному расположению корпуса гонщика впритирку к его собственной броне, Прайм понял, что серебристый мех здесь уже довольно давно. Джазз, угадав его мысли, только лениво улыбнулся.
— Не получится, глупый молодой мех, — зазвучал его чарующий, такой чувственный шепот, от которого почему-то внутри поджимались все системы и приятно зачесался нейроствол. — Зачем интерфейс-сеть-то вырубил? Как спарк, честное слово! Ты что, не знал как потом шлаково "приятно" бывает?
— Нет, — просто признался Оптимус. — Откуда мне это было знать?
— Нулёвка всё-таки, да? — восхитился Джазз, опять лениво обводя тонким пальцем губы Оптимуса.
Прайм подавил сумасшедшее желание поймать дентопластинами эти наглые пальцы, легко сжать их, а потом облизать... Он растерянно мигнул окулярами, теряясь от непристойности собственных мыслей.
— Нравится? — мурлыкнул серебристый мех, изучая Оптимуса с жадностью первооткрывателя. Юнглинг чувствовал, как бьются в него энергополя серебристого гонщика, как пытаются подавить его выставленную защиту.
Прайм ничего не ответил.
— Нрааавится, — самодовольно протянул Джазз, продолжая ласкать лёгкими движениями упрямо поджатые губы. А потом вдруг резко убрал манипулятор и через клик цапнул пальцами острую антенну на шлеме. Прайм охнул от ярких ощущений, дёрнувших аж до камеры искры. — Упрямый... гордый... нравишься! — выдохнул ему на антенну системой вентиляции тёплое облачко пара провокатор-Джазз.
— Н-не надо, — только отчаянно прошептал Оптимус, чувствуя как собственный корпус придерживается совершенно иного мнения.
— Надо, — убеждённо прошептал серебристый мех наклоняясь и проводя глоссой по синей, дрожащей антенне вверх-вниз, медленно-медленно, лаская тёплый металл, обводя более широкое основание в месте крепления к шлему. Прайм дрожал и ничего не мог с этим поделать. Он никогда так себя не чувствовал. Так сладко, сгорающий от стыда и предвкушения одновременно. Опьяняющий коктейль. И это тянущее чувство внутри, требующее чего-то иного, чего-то большего.
— Ну и чего ты боишься, глупый? — смеялся тихим, вибрирующим смехом ему на аудиодатчик Джазз, касаясь губами чувствительного сенсора. И Оптимус бестолково улыбался ему в ответ, обморочно мигая оптикой, глядя в потолок, не в силах говорить, не в силах терпеть, не в силах остановиться...
Сейчас для него не существовало ни далёкого дворца, ни Высоких Палат, ни Альфа Триона, ни Элиты, ни клятв, ни обещаний, ни положения, ни других ботов, ни Кибертрона, ни Империи, ни Матрицы, что неожиданно молчала... Оптимус сосредоточился на поблёскивающем синем визоре, за который цеплялся взглядом словно утопающий. Он упивался близостью светлого порочно-красивого фейсплейта. Он функционировал ради этих трепетных, нежных губ, что выписывали узоры на горячей, покрытой капельками конденсата красно-синей броне. Молодой Прайм вздрагивал от прикосновений острых дент, что легко покусывали антенны, вытягивая из него долгие, низкие стоны, полные желания и страха перед неизбежным. Он готов был целовать до конца вселенной эти тонкие серво, эти длинные, бесстыдные пальцы, что пробирались в немыслимые места, открывая для юного меха целые обертона никогда не испытываемых эмоций. А эти стройные сильные ноги, что собственнически обхватили, оседлав его собственные бёдра, то сжимая, то отпуская из тесного плена. Ооо... Оптимус готов был бросить к этим ногам весь шлаков мир. Но Джаззу не нужен был целый мир, ему не нужен был даже Кибертрон. Ему нужен был только Оптимус.
И Прайм отдал себя, щедро, без остатка. Как можно отдавать себя только в первый, самый чистый, самый искренний раз, когда ещё не знаешь предательства, холодности, боли. Джазз принял этот дар. Принял с жадностью, с неистовством оголодавшего, полностью отчаявшегося. Он пил, словно коллекционный энергон, хриплые стоны, слизывая их с дрожащих губ. Он впитывал в себя короткие, полные чувства крики. Он заставлял мощный корпус биться в судороге страсти под своими ладонями и ловил каждое движение своим корпусом, пропуская через себя, возвращая всё это в медленной, полностью выносящей проц вибрации.
Оптимус вскидывался, что-то хрипло шепча, бессмысленное, нежное, сокровенное, прижимая к себе изящный корпус, подставляясь под нежные ласки. Он откидывал голову, полностью открывая шейные магистрали для жалящей разрядами глоссы, жалобно подвывая. И тут же сжимал объятия, чувствуя трепещущий корпус в своих ладонях, такой горячий, такой страстный, такой желанный. Пробирался пальцами под чужую броню и нежно ласкал чужую проводку, кабели, с удовольствием вслушиваясь в рёв разогнавшейся моторки Джазза, в шум его вентиляторов, улыбаясь безумной улыбкой от непристойных обещаний, что сиплым, сбоящим голосом произносил серебристый мех в пики страсти. И, больше не стесняясь, не думая правильно это или нет, Оптимус ласкал чужую приёмную систему, спуская с пальцев слабые разряды, наслаждаясь текущей по ладоням горячей смазкой.
Уверенным движением Джазз обхватил мощный горячий коннектор Прайма ладонью, умело проворачивая подвижные сегменты в нужных направлениях, разнуляя нетронутую передающую систему. Полюбовался на завершённую, совершенную картину, приласкав пальцами медленно раскручивающиеся механизмы, пустил пробный заряд по поверхности и широко ухмыльнулся от короткого вопля Оптимуса, которого буквально подбросило над платформой. А потом плавным, грациозным движением скользнул на коннектор, принимая его своими внутренними системами сразу и на полную длину, тут же сжимаясь, подстраиваясь под размер передающей системы. Прайм заорал, выгибаясь, подбрасывая на бёдрах хохочущего Джазза, вцепившись в серебристые ноги мёртвой хваткой. Сегменты коннектора медленно набирали обороты, раскручиваясь, пуская первые укусы электричеством. И теперь уже вопил, опасно выгибаясь, Джазз, даря партнёру мощные откаты, царапая пальцами чужую броню, обрывая тонкую проводку.
Финал наступил быстро, сминающей огненной волной накрыв двух трансформеров, вышибая их одновременно в перезагрузку. Джазз с громким стоном вырубился, падая на Прайма, будто прикрывая его своим корпусом от всех проблем и бед. А Оптимус, перед тем как процессор дал команду на аварийное отключение всех систем, испытал ни с чем несравнимое изумление от того, с какой силой искра рванулась вперёд, к этому меху, заходясь в требовании быть ближе, защитить, отогреть. И последнее, что помнил перед отключением Оптимус, так это то, что он всё-таки успел обнять серебристый корпус, укрыв его от целого мира в кольце своих мощных серво.
@темы: Оптимус Прайм, Джазз, трансформеры, Баррикейд, Бамблби, имиджмейкер
-
-
29.02.2024 в 03:28Посетите также мою страничку
nvspwiki.hnue.edu.vn/index.php?title=Th%C3%A0nh... открытие резидентами в банках счетов в иностранной валюте
33490-+